Страх Мудреца - Страница 397

К оглавлению

397

Он усмехнулся.

- Буквально вчера.

Я отсыпался после празднования, когда ты разбудил меня сегодня утром.

- Как Вил? - спросил я.

- Тяжело ли он воспринял новость?

- Даже потерял сознание, как всегда, - сказал Сим.

- Но при всем этом, да, довольно тяжело. - Он поморщился.

- Амброз также сделал тяжелее его жизнь в Архивах.

Вилу он надоел, что он ушел на семестр домой.

Он должен был вернуться сегодня.

- Как все остальные? - спросил я.

Мысль, казалось, вдруг поразила Сима.

Он встал.

- О Боже, Фела! - Он тяжело сел, как будто у него внезапно отнялись ноги.

- О Боже, Фела! - сказал он совершенно другим тоном.

- Что? - спросил я.

- Что-то случилось с ней?

- Она тоже не приняла эту новость. - Он неуверенно улыбнулся.

- Оказывается у нее было настоящее чувство к тебе.

- У Фелы? - сказал я тупо.

- Ты не помнишь?

Вил и я думали, что она нравится тебе?

Казалось, годы назад.

- Я помню.

Симу, казалось, было неудобно.

- Ну, видишь ли.

В то время, как ты ушел, Вил и я начали проводить много времени с ней.

И... - Он сделал невнятный жест, выражение его лица застряло между робким и ухмыляющимся.

Внезапно ударило понимание.

- Ты и Фела?

Сим, это здорово! - Я почувствовал улыбку, расплывшуюся по моему лицу, затем увидел выражение его лица.

- Ох. - Моя улыбка померкла.

- Сим, я бы не стал мешать в этом.

- Я знаю, ты бы не стал. - Он улыбнулся болезненной улыбкой.

- Я доверяю тебе.

Я потер глаза.

- Это адское возвращение домой.

Я даже не успел получить еще допуск.

- Сегодня последний день, - указал Сим.

- Я знаю, - сказал я, вставая на ноги.

- У меня есть поручение, куда бежать в первую очередь.

***

Я оставил свой багаж в комнате Симмона и посетил казначея в подвале "Пустот".

Рием был лысеющим, узколицым человеком, который невзлюбил меня с тех пор, как магистры назначили мне отрицательную оплату обучения в мой первый семестр.

У него не было привычки выдавать деньги и весь его опыт раздражал его.

Я показал ему мое открытое письмо о кредите из казны Алверона.

Как я уже говорил, это был впечатляющий документ.

Подписанный собственной рукой Маера.

Восковые печати.

Прекрасный пергамент.

Отличное чистописание.

Я обратил внимание казначея на то, что письмо Маера позволяло Университету брать любые суммы, необходимые для покрытия моего обучения.

Любые суммы.

Казаначей прочитал его снова и согласился, что это кажется имеет место быть.

Жаль, что стоимость моего обучения всегда была так низка, размышлял я вслух.

Никогда более десяти талантов.

Это немного упускает возможность для Университета.

Маер был богаче, чем король Винта, в конце концов.

И он заплатит за любое обучение...

Рием был здравомыслящим человеком и он понял, на что я только что намекал.

Затем последовал краткий и жаркие переговоры, после чего мы пожали друг другу руки, и я увидел его улыбку в первый раз.

Я перекусил обедом, а затем ожидал в очереди с остальными студентами, которые не имели талончиков о принятии.

Большинство из них были новыми студентами, но некоторые из них прибыли для повторного поступления, как и я.

Это была длинная очередь, и все до некоторой степени заметно нервничали.

Я свистнул, чтобы скоротать время и купил мясной пирог и кружку горячего сидра у человека с корзиной.

Я вызвал небольшой переполох, когда вошел в круг света перед столом магистров.

Они слышали новости и были удивлены, увидев меня в живых, большинство из них приятно.

Килвин потребовал от меня сообщения на ближайший семинар, в то время как Мандраг, Даль и Арвил спорили, какие курсы обучения я буду исследовать.

Элодин просто махнул мне, только этим по-видимому отреагировав на мое чудесное возвращение из мертвых.

Через минуту благоприятного хаоса, декан взял ситуацию под контроль и начал мое интервью.

Я достаточно легко ответил на вопросы Даля и Килвина.

Но я повозился с моими расчетами с Брандером, затем я должен был признаться, что не знаю ответа на вопрос Мандрага о сублимации.

Элодин пожал плечами, откинув возможность расспросить меня, широко зевая.

Лоррен спросил удивительно простой вопрос о Мендерских ересях и мне удалось дать быстрый и умный ответ на него.

Я должен был намного задуматься, отвечая на вопрос Арвила о лациллиуме.

Оставался только Хемме, который был яростно нахмурен с тех пор, как я вначале подошел к столу магистров.

Мое тусклое выступление и медленные ответы привели к самодовольной кривизне его губ по этим пунктам.

Его глаза блестели, когда я дал неправильный ответ.

- Ну ну, - сказал он, перетасовывая стопку бумаг перед ним.

- Я не думал, что мы снова будем иметь дело с твоей проблемой. - Он неискренне мне улыбнулся.

- Я слышал, что ты уже мертв.

- Я слышал, что вы носите красный корсет с кружевами, - сказал я, как ни в чем не бывало.

- Но я не доверяю каждой ерунде, которая бывает в слухах.

Последовали некоторые выкрики и против меня было быстро выдвинуто обвинение по факту "ненадлежащего поведения в адрес магистра".

Я был приговорен к составлению письма с извинениями и оштрафован на один серебряный талант.

Деньги потраченые не зря.

Это было плохое поведение, хотя и несвоевременное, особенно после моего напротив не блестящего выступления.

В результате мне была назначена стоимость обучения в размере двадцати четырех талантов.

397