Страх Мудреца - Страница 350

К оглавлению

350

Меч был резким разрывом в строчке идеального стиха.

Он был прервавшимся дыханием.

Он был гладким и резким, и острым, и смертоносным.

Имя не подходило как перчатка.

Оно подходило как кожа.

И даже еще лучше.

Оно было костью и мускулом и движением.

Все это - рука.

А Цезура был мечом.

Это было словно имя и вещь сама по себе.

Я не могу сказать, откуда я знал это.

Но я знал это.

Кроме того, раз уж я был Именователем, то я решил, что, черт побери, могу дать имя собственному мечу.

Я взглянул на Мэгвин.

- Это хорошее имя, - вежливо согласился я, решив придержать свое мнение до того, как покину Адемре.

- Мне лишь интересно - сколько было всего владельцев.

То есть о скольких еще мне следует знать.

Мэгвин хмуро взглянула на меня, давая понять что заметила мой покровительственный тон.

Но она перевернула несколько страниц вперед в своей книге.

А потом еще несколько.

А потом еще.

- Двести тридцать шесть, - сказала она.

- Ты будешь двести тридцать седьмым. - Она перевернула страницы назад в начало списка.

- Давай начнем сначала, - сказала она со вздохом.

- Первым был Хаэль, который выковал меня в огне для неизвестной цели.

Он носил меня, а затем забросил.

Я боролся с желанием тяжело вздохнуть.

Даже с моими актерскими способностями к запоминанию реплик, это займет много длинных, тяжелых дней, чтобы уложить всех владельцев в памяти.

А затем я осознал, что же это на самом деле означало.

Если каждый хозяин Цезуры владел им десять лет, и между ними он не простаивал дольше чем день или два, это значило, что мечу, по самым скромным оценкам было более двух тысяч лет.

***

Очередной сюрприз я получил три часа спустя, когда попытался уйти под предлогом ужина.

Когда я поднялся уходить, Мэгвин объяснила что мне предстоит остаться с ней до тех пока, пока я не выучу историю Цезуры наизусть.

Кто-нибудь будет приносить нам еду и рядом есть комната, где я смогу спать.

Первым был Хаэль...

Глава 126
Первый камень.

Я провел три следующих дня с Мэгвин.

Это было не так плохо, особенно если учесть, что моя левая рука еще лечилась, так что моя способность говорить и сражаться была весьма ограниченной.

Мне нравится думать, что я довольно хорош.

Мне было бы легче запомнить все пьесы, чем это.

Пьесы совмещаются вместе, как головоломки.

Диалоги двигаются назад и вперед.

Для историй есть формы.

Но то, что я узнал от Мэгвин - была просто длинная череда незнакомых имен и несвязанных между собой событий.

Это был длинный список под видом историй.

Тем не менее, я выучил их все наизусть.

Это было поздно вечером третьего дня, когда я читал его безупречно для Мэгвин.

Самым сложным было не петь это, как я считал.

Музыка несет слова через мили в сердцах и памяти.

Запоминать историю Цезуры стало гораздо легче, когда я начал накладывать ее на мотив старой винтийской баллады в моей голове.

Следующим утром Мэгвин потребовала, чтобы я повторил ее снова.

После того, как я сделал это во второй раз, она написала записку Шейн, запечатала ее в воск, и прогнала меня из своей пещеры.

***

- Мы ожидали все же, что Мэгвин должна была завершить с тобой в течение нескольких дней, - сказала Шейн, читая записку.

- Вашет предприняла путешествие в Феант и не вернется, по крайней мере два дня.

Это означало, что я запомнил Атас в два раза быстрее их лучшей оценки.

Я почувствовал намного больше, чем небольшую гордость за это.

Шейн взглянула на мою левую руку и явно нахмурилась.

- Когда ты успел снять повязки? - спросила она.

- Я не смог найти вас сразу, - сказал я.

- Тогда я нанес визит Даэлн.

Он сказал, что она зажила весьма неплохо. - Я согнул мою обновленную разбинтованную левую руку в жесте [радостного облегчения.]

- Есть небольшая скованность в коже, и он меня успокаивает даже в том, что это исчезнет в ближайшее время с надлежащей заботой.

Я посмотрел на Шейн, ожидая увидеть какой-нибудь жест одобрения или удовлетворения.

Вместо этого я увидел [разгневанное раздражение.]

- Я сделал что-то не так? - спросил я.

[Смущенное сожаление.]

[Извинение.]

Шейн указала на мою руку.

- Это могло быть удобным предлогом, чтобы отложить суд камня, - сказала она.

[Раздраженное смирение.]

- Теперь мы должны двигаться вместе вперед сегодня, с Вашет или нет.

Я почувствовал знакомое беспокойство накинувшееся на меня, как темная птица, сжимающая свои когти глубоко в мышцы шеи и плеч.

Я думал что скучное запоминание было последним из этого, но видимо окончательное логическое завершение должно было еще произойти.

Мне также не понравилось звучание термина "суд камня".

- Вернемся сюда после обеда, - сказала Шейн.

[Освобождение.] - Идем.

Я должна многое подготовить к тому времени.

Я пошел увидеться с Пенти.

Так как Вашет ушла, она была единственной, кого я знал достаточно хорошо, чтобы спросить о предстоящем суде.

Но ее не было ни в ее доме ни в школе ни в бане.

В конце концов я сдался, сделал растяжку и репетировал мой Кетан, сначала с Цезурой, затем без.

Затем я направился в баню и отмывался после трех дней сидения и ничего не делания.

Шейн ждала меня, когда я вернулся после обеда, держа свой резной деревянный меч.

Она посмотрела на мои руки и сделал жест раздражения.

- Где твой тренировочный меч?

- В моей комнате, - ответил я.

- Я не знал, что он мне нужен.

350