Страх Мудреца - Страница 281

К оглавлению

281

Затем Фелуриан протянула руку, схватила один из тонких лучиков света звезд и потянула его в сторону темного силуэта на коленях.

Я мог быть более удивлен, если бы манеры Фелуриан не были столь беспечными.

В тусклом свете я увидел, как ее руки делают знакомые движения.

Через секунду она подошла снова, почти рассеянно, и схватила другую узкую прядь звездного света между ее большим и указательным пальцами.

Она вытянула ее так же легко, как и первую и манипулировала с ней таким же образом.

Снова движение показалось мне знакомым, но я не мог бы указать пальцем, что именно.

Фелуриан начала тихонько напевать себе, когда взяла следующий луч света звезд, блеснув вещью неизвестной величины.

Форма у нее на коленях выглядела, как густая, темная ткань.

Увидев это, я понял, что она напомнила мне: мой отец шил.

Шила ли она светом звезд?

Шитье светом звезд.

Понимание наполнило меня.

Шаед означало тени.

Она как-то принесла охапку теней и шила их с помощью звездного света.

Шила мне плащ из тени.

Звучит абсурдно?

Его делали для меня.

Но, независимо от моего невежественного мнения, Фелуриан схватила другую прядь звездного света и подвела ее к коленям.

Я отбросил сомнения в сторону.

Только дурак не верит в то, что видит собственными глазами.

Кроме того, звезды надо мной были яркими и странными.

Я сидел рядом с существом из сказок.

Она была молодой и красивой на протяжении тысячи лет.

Она могла остановить мое сердце поцелуем и разговаривать с бабочками.

Собирался ли я сейчас придираться?

Через некоторое время я подошел поближе, чтобы посмотреть более внимательно.

Она улыбнулась, когда я сел рядом с ней, поддержав меня поспешным поцелуем.

Я спросил пару вопросов, но ее ответы либо не имели смысла либо были бесконечно беспечны.

Она не знала во-первых о законах симпатии, сигалдри или Алар.

Она просто не думала, что было что-то странное в том, что она сидела в лесу, держа охапку теней.

Сначала я обиделся, затем страшно завидовал.

Я вспомнил, как нашел имя ветра в ее павильоне.

Это чувствовалось, как будто я действительно проснулся впервые, истинное знание работало, как лед в моей крови.

Моя память развеселила меня на мгновение, а затем оставила с порванной струной потери.

Мой спящий разум снова впал в спячку.

Я обратил свое внимание на Фелуриан и попытался понять.

В скором времени Фелуриан встала одним текучим движением и помогла мне встать на ноги.

Она счастливо напевала, взяла меня за руку и мы пошли обратно, откуда пришли, болтая о пустяках.

Она держала темную ткань шаеда, легко свернутую под мышкой.

Тогда, когда первый слабый намек на сумерки начал прикасаться к небу, она повесила его незаметно в ветвях соседнего дерева.

– Порой медленное обольщение, это единственный путь, - сказала она.

– Нежные тени боятся пламени свечей.

Как же твой молодой шаед может не чувствовать того же самого?

Глава 101
Достаточно близко, чтобы коснуться.

После нашей тене-сборной экспедиции, я задал более подробные вопросы о магии Фелуриан.

Большинство ее ответов по прежнему были безнадержно расплывчаты.

Как ты собираешь тени?

Она делала жест одной рукой, как будто тянется за фруктом.

Именно так, по видимому.

Другие ответы были почти непонятными, наполненные словами Фаэ, которые я не понимал.

Когда она попыталась объяснить эти термины, наши разговоры становились безнадежными риторическими столкновениями.

Временами я чувствовал, что нашел себе тихую, более привлекательную версию Элодина.

Тем не менее, я узнал несколько отрывков.

То, что она делала с тенями называлось граммари.

Когда я спросил о его значении, она ответила, что это «искусство создания настоящих вещей». Оно отличалось от гламури, которое означало «искусство создания кажущихся вещей».

Я также узнал, что в Фаэ нет обычного понятия направлений.

Ваш трехкомпонентный компас будет бесполезен, так как олова там нет.

Севера не существует.

И когда небо в бесконечных сумерках, вы не сможете наблюдать, как солнце восходит на востоке.

Но если вы внимательно посмотрите на небо, то увидите, что один оттенок части горизонта будет ярче, а в противоположном направлении чуть темнее.

Если вы направитесь к яркому горизонту, то он в конце концов станет днем.

Другой путь ведет в темную ночь.

Если вы будете идти в одном направлении достаточно долго, вы в конечном итоге проведете целый «день», оставаясь в конечном счете там же, откуда начали.

Это теория, во всяком случае.

Фелуриан описала эти две точки компаса Фаэ, как День и Ночь.

Две других точки она называла в разное время, как Тьма и Свет, Лето и Зима, Вперед и Назад.

Однажды она назвала их Гримаса и Улыбка, но что-то в том тоне, которым она произнесла это, заставило меня начать подозревать, что это была шутка.

***

У меня хорошая память.

Это пожалуй внесло наибольший вклад в то, что я собой сейчас представляю.

Это талант, от которого зависят многие из моих навыков.

Я могу только догадываться, как я пришел к такой памяти.

Мои ранние этапы подготовки может быть.

Игры моих родителей, чтобы помочь мне вспомнить мои реплики.

Возможно, это были умственные упражнения, которым Абенти научил меня, чтобы подготовить для Университета.

Откуда бы это не было, моя память всегда служила мне хорошо.

Иногда она работала намного лучше, чем я хотел.

281