Страх Мудреца - Страница 179

179

На удивление многие из них так и поступили, и на столе одной из моих неиспользуемых комнат начала расти гора клеветнических историй.

Когда Маер вызвал меня на следующий день, я обнаружил Алверона, сидящего на стуле подле своей кровати и читающего Фиоренскую Рекламацию Королей на старовинтийском.

Цвет его кожи был в высшей степени хорош, а когда он переворачивал страницы, в его руках я не видел дрожи.

Он не взглянул на меня, когда я вошел в комнату.

Не говоря ни слова, я заварил свежий чайник горячей водой, стоящей на прикроватном столике Маера.

Я налил чашку и поставил её на стол у его локтя.

Я проверил золоченую клетку в его гостиной.

Птахи метались взад и вперед к кормушкам, играя в головокружительные воздушные игры, поэтому сосчитать их было весьма затруднительно.

Но все же я был довольно уверен, что там их было двенадцать.

На вид они были ничуть не хуже, несмотря на три дня ядовитой диеты.

Я подавил желание слегка постучать по клетке.

Наконец я заменил Маеру флягу с рыбьим жиром и обнаружил, что она все еще на три четверти полна.

Еще один признак увядающего доверия ко мне.

Я молча собрал свои вещи и собрался уходить, но, прежде чем я добрался до двери, Маер поднял от книги глаза.

- Квоут?

- Да, ваша светлость?

- Кажется, я не настолько хочу пить, как я думал.

Ты не возражаешь допить её за меня? - Он указал жестом на нетронутую чашку чая, которая стояла на столике.

- За здоровье вашей светлости,- сказал я и сделал глоток.

Я поморщился и добавил ложку сахара, перемешал, и осушил остальное, пока Маер наблюдал за мной.

Его глаза были спокойные, умные, и слишком уж знающие, чтобы это было к добру.

Кадикус впустил меня и провел на тоже место что и раньше.

- Извините меня, я на минутку,- сказал он.

- Я провожу эксперимент, я должен проследить за ним, а то, боюсь, он сорвется. Он быстро поднялся вверх по ступенькам ведущим в другую часть башни.

Поскольку мне больше не чем было заняться, я снова стал разглядывать его выставку колец, я вдруг осознал, что человек может догадаться о его положении при дворе по эти самым кольцам, используя их в качестве триангуляционных точек.

Кадикус вернулся как раз когда я раздумывал не стащить ли мне одно из его золотых колец.

- Я не был уверен, хотите ли вы ваши кольца обратно, -сказал Кадикус.

Я взглянул обратно на столик и увидел их на подносе.

Казалось странным, что я не заметил их раньше.

Я поднял их и сунул их во внутренний карман плаща.

- Премного благодарен, - сказал я.

- И возьмет ли вы лекарство для Маера сегодня? - Спросил он.

Я кивнул, надувшись горделиво.

Когда я кивнул, движение головой заставило мою голову кружиться.

И только потом я понял в чем проблема: я выпил полную чашку чая Маера.

В ней было немного опиума.

Или вернее, немного для того, кто испытывает боль и постепенно отвыкает от офалумовой зависимости.

Однако, для кого-то вроде меня опиума там было предостаточно.

Я чувствовал, как он постепенно начинает действовать, теплая вялость разливается по моим костям.

Все, казалось, движется немного медленнее, чем обычно.

- Сегодня Маер, казалось, рьяно желал своего лекарства, - сказал я, с особой осторожностью пытаясь говорить ясно.

- Боюсь, у меня нет времени на светские беседы. - Я был не в том состоянии, чтобы играть полоумного дворянина в течение длительного времени.

Кадикус серьёзно кивнул и вернулся за свой рабочий стол.

Я, как обычно, последовал за ним, изобразив мое лучшие выражение любопытства.

Я наблюдал одним глазком за тем, как Кадикус смешивает лекарство.

Но мой ум был одурманен опиумом, и то, что осталось, было сосредоточено на других вопросах.

Маер едва говорил со мной.

Стейпс не доверял мне с самого начала, а пташки летают здоровее прежнего.

Хуже всего то, что я был заперт в своих комнатах, в то время как Денна ждала вниз по улице Тиннери, без сомнения, удивляясь, почему я не пришел к ней.

Я поднял глаза, поняв, что Кадикус что-то спросил у меня.

- Извините?

- Не могли бы вы передать мне кислоту? - повторил Кадикус, когда он закончил отмеривать часть листьев в свою ступку с пестиком.

Я взял стеклянный графин и уже было начал передавать ему, как вспомнил, что я же просто невежественный молодой лорд.

Я не могу отличить соль от серы.

Я даже не знаю, что такое кислота.

Я не покраснел и не замялся.

Я не вспотел и не заикался.

Я родился Эдема Руэ, и даже находясь под воздействием наркотика, я актёр до мозга костей.

Я встретил его взгляд и спросил: - Вот это, не так ли?

Дальше только чистые бутылки.

Кадикус одарил меня долгим, подозрительным взглядом.

Я одарил его лучезарной улыбкой.

- У меня хороший глаз на детали,- сказал я самодовольно.

- Я уже дважды наблюдал, как вы делаете это.

Бьюсь об заклад, при желании я смог бы смешать лекарство Маера сам.

Я вложил в свой голос всю невежественную самоуверенность, которую только смог найти в себе.

Это настоящий отличительный признак дворянина.

Непоколебимое убеждение, что они могут сделать все, что угодно: дубить кожу, подковать лошадь, обжигать керамику, пахать поле...

если им это действительно понадобится.

Кадикус посмотрел на меня какое-то время, затем начал отмерять кислоту.

- Осмелюсь сказать, что вы бы смогли, юный сэр.

Через три минуты я шел по коридору с теплым флаконом лекарства в моей потной ладони.

Это почти не имеет значения, обманул я его или нет.

179